Выпуск №2 (70) от 06.03.2016 (сезон 4)
Слушайте, поаплодируйте, кто коренной москвич. А кто приехал, здесь живет? Ну, это просто так, чтоб понять. Дело в том, что я сам из Томска, это такой сибирский областной центр, я сам из города Томск. И я очень люблю свой город, очень сильно им горжусь. Единственная проблема, что Томск жутко провинциальный город. И его провинциальность заключается в том, что он, как любой провинциальный город, гордится каким-то малозначительным фактом в его биографии. И обычно этот факт связан с горем известных людей. Там обычно либо кто-то сидел, умер или похоронен.
И Томск не исключение в этом плане. Любой томич, и я в том числе, гордится, что в Томске останавливался Антон Павлович Чехов. Останавливался, то есть. Событие. Не то, чтобы Чехов был знаменит тем, что его было невозможно остановить и только… Ракету русской литературы к бортику в районе Томска прижали.
Но самый главный, конечно, самый главный город, который гордится каким-то фактом, это Челябинск. О котором до 2013 года вообще ничего нельзя было сказать, а сейчас это город, на который упал метеорит. Упал! То есть все, что сделал Челябинск – ничего, раскинулся просто. Земля повернулась к космосу Челябинском, вот все, что произошло.
Я не хочу сказать, что эти города плохие, нет. Они просто, ну, как… С особенностями развития, скажем так. Я и про свой город точно так же говорю. Я вот недавно ездил отдыхать в Томск, ездил отдыхать в Томск – да, класс.
Включаю телевизор, первая новость это: «Коммунальные службы опять не готовы к зиме». Как? Как можно быть не готовым к тому, что тебе 9 месяцев? Они могут быть не готовы к лету, вот это я понимаю. Когда говорят: «Коммунальные службы опять не готовы к лету». И тут реально что-то тут все солью посыпаем, тут лютики как поперли из земли! Сейчас экстренно даем людям купальные плавки.
Я сибиряк, и считается, что это суровые очень люди. Потому что если считается, что русские это суровые, то сибиряки – крайняя степень русских. Русские в кубе.
И вот в кампании всегда есть такое выражение, типа: «Стасян, ну ты сибиряк! Ты сибиряк!» Это значит, надо собраться, проявить волю, характер. Переломить себя, но не в глобальном смысле. Не в смысле спасти родину, нет. Обычно это значит, что нужно сожрать что-то здоровое и выпить что-то горящее. То есть не накрыть пулемет своим телом, а накрыть рульку своим ртом.
Потому что считается, что мы, сибиряки, закаленные, у нас очень холодно. Плюс мы еще сами себя закаляем. К примеру, я много раз на крещение нырял в прорубь. И если откинуть религиозный аспект, это же чистой воды безумие. То есть, ты в плавочках лезешь в холодную воду и думаешь: «С тобой все будет хорошо».
А почему я говорю, что нужно откинуть религиозный аспект, потому что на самом деле Христос, он крестился в реке Иордан, на Ближнем Востоке. Где температура +30, а водичка +25. То есть там, наверное, рядом люди даже аквааэробикой занимались. Мне кажется, что если бы Иисус крестился в Сибири, его бы пришлось уговаривать вообще.
Он бы там сделал из воды вино, из вина глинтвейн, вот так выглядывал бы из палатки и говорил, там ломиком лед отгоняют, и он такой:
— Ребят, это вот прям обязательно? Она же вера, она же здесь! Это чистая формальность! Зачем вы так:
А ему:
— Ися, ты сибиряк, сибиряк! Соберись, Ися! Ты сибиряк, давай!
Мы такая страна. Мы людей из своей страны ссылали в свою же страну. Это наше нормальное действие. Ну и, кроме того, даже если что-то произойдет, не дай Бог, там будет все нормально. Никаких таких, что они творят в Европе, такого не будет. Никаких изнасилований, ничего, потому что кого там насиловать? Я напоминаю, там вот. Там даже кунице не присунуть. Там даже бы белочка говорила:
— Ребят, что-то будет вообще происходить или нет?